Всего за несколько минут большой и сильный бывший лучший принимающий с широким захватом превратил обычный фрукт в маленький желтый глобус, нарисовав континенты и отметив звездочками несколько городов.

– Вот, бесподобная, – сказал он, вручая его Пейдж. – Выбери любое место, какое только захочешь, куда мы отправимся на наш медовый месяц. Небо для меня, к сожалению, предел. Черт побери, если бы можно было полететь в космос, я бы купил ракету.

Пейдж, сияя, зажмурив глаза, покрутила маленький самодельный глобус в руках и остановила. Затем, держа его в одной руке, не открывая глаз, она пальцем другой руки ткнула наугад.

– Сюда. Я хочу поехать сюда.

Все склонились, чтобы посмотреть, где это – «сюда».

– Это Египет, – сообщил ее жених. Он очистил грейпфрут и раздал всем дольки.

ГЛАВА 30

Как и было обещано, свадьба Пейдж и Ники стала событием сезона, о котором говорил весь город. Особенно благодаря запланированному двухнедельному торжеству.

Но это было характерным как для Ники, так и для Пейдж. Чем значительней эффект, чем больше внимания они смогут привлечь – тем лучше.

Для официальных приглашений не оставалось времени, поэтому Ники разослал всем букеты ярко-белых лилий «Касабланка» с записками, объясняющими особые требования.

Все гости должны быть в белых официальных нарядах, и полученный эффект был именно таким захватывающим, как и планировал Ники. Масса людей, все в белом, заполняла дом и сад, рассаживаясь для церемонии.

Все вокруг было белым и прекрасным. Цветы. Свечи. Льняные скатерти. Люди. Все сверкало. Пейдж, возможно, была единственным человеком из всех, кого знала Тори, не имеющим ни малейших сомнений, что она все равно сумеет выделиться. И Тори не сомневалась, что именно так все и будет.

Здесь были все: Кит и Джордж, причем Кит была уже на сносях; Сьюзен и Марк; Тип, сын Ники; его дочь, Марни, со своим приятелем рок-импрессарио. Круг «стар-доумских» друзей Ники, со многими из которых Тори теперь была знакома. Хирург Эд Литтнер, которого они позвали, чтобы отблагодарить за помощь в больнице. Биржевой маклер с прической «Майами Вайс» Ден Салливан, который был таким же скучным, как и в первую встречу со Сьюзен, но который, как выяснилось, был биржевым маклером Ники. Эвонна, секретарша Дастина Брента.

Поскольку список гостей включал около четырехсот имен, то было бы легче проследить, кого здесь нет.

Здесь было так много знаменитостей и политиков, что на крыше была выставлена вооруженная охрана.

С глазами, затуманенными слезами, под роскошным зонтиком магнолии, напоминавшей о доме, готовая к церемонии, Тори с грустью наблюдала, как последних гостей провожали на их места.

Она вспомнила свадьбу Кит, как чувствовала себя тогда, ожидая своей очереди включиться в свадебное шествие, думая о том, что всегда принимает участие в свадьбе только как подружка невесты и никогда в качестве невесты.

Тогда она ругала за все это Тревиса, как будто он был единственным мужчиной в мире, который мог изменить ее судьбу.

Какой она была дурой, что все свои надежды связала только с ним, что так боялась рискнуть покинуть пределы фальшивого купола безопасности, который он предлагал.

Благодаря переезду в Калифорнию она вырвалась из замкнутого круга. Первый раз в своей взрослой жизни чувствовала себя свободной и полностью самостоятельной.

Потребовалось уехать, чтобы понять – она должна была покинуть Атланту и Тревиса много лет назад. Она никогда бы не повзрослела под широким, подавляющим крылом матери, не выпускавшим ее из-под своей опеки, пока она оставалась в пределах тысячи миль от Джорджии. Тревис был для нее только временным убежищем, и как бы она ни старалась, ей никогда бы не удалось превратить его в человека, который бы ей подходил.

На самом деле Тревис уже жил с какой-то другой женщиной. Для Тори нашлась замена в ее собственной квартире.

Узнав об этом, она почувствовала себя оскорбленной. Но это была первая реакция. Эта девица спала в ее постели, смотрела на ее обои от Лауры Эшли, занималась любовью на ее простынях, пользовалась ее ванной, ела из ее тарелок, читала газеты, на которые подписывалась она, ходила обедать с ее друзьями. Возможно, фотографии этой женщины теперь были в ее рамках и улыбались рядом с фотографиями ее мужчины.

Но потом Тори поняла, что вся история в точности повторится, только с другой женщиной, играющей роль дурочки.

Он все равно на ней не женится, если, конечно, именно это было на уме его новой сожительницы. Как недвусмысленно говорили его друзья с самого начала, Тревис не желал жениться снова. Он не собирался получать развод. И никогда бы этого не сделал. Тори просто была глуха.

Несмотря на то, что все эти годы она была готова идти за ним на край света, теперь она даже не скучала по нему. Как, впрочем, и по Ричарду Беннеттону. Она скучала просто от одиночества, ей не хватало приятеля вообще, а не кого-либо в частности. Однако она прекрасно с этим справлялась.

Впервые в своей жизни она была сама по себе, и у нее все в порядке. Ее история любви, начинающаяся с шестого класса, состояла из последовательного вышибания клина клином, когда она залечивала одну неудачную влюбленность – другой, успокаивая раны и склеивая сердечные осколки, оставшиеся после последнего романа, заплатками из следующего, накладывая их одну поверх предыдущей.

В конце концов, она впервые почувствовала себя по-настоящему исцеленной.

Конечно, ей хотелось быть главным действующим лицом в свадебной процессии. Но она больше не испытывала ни паники, ни отчаяния по этому поводу. Вместо этого она чувствовала что то вроде умиротворенного спокойствия и уверенности, что это произойдет в свое время. И что у алтаря ее будет ждать кто то, кто этого достоин.

Тори почувствовала у себя на талии чьи то руки и подскочила от неожиданности. Она попыталась обернуться, но руки были сильными и не позволяли ей сделать этого.

– Что такое? Кто это? – спросила она, усиленно пытаясь обернуться.

Каждый раз, когда она поворачивала голову, непреодолимая сила скручивала ее тело в противоположном направлении. Кит и Сьюзен, стоявшие перед ней, обернулись, прошелестев роскошными белыми платьями. Они молча смотрели за нее, удивленно и настороженно.

– Кто это? Джордж? Марк? – обращала она свои вопросы к шутнику за своей спиной.

Шаферов не было видно на другом конце сада. Не получив ответа, она резко повернулась и обнаружила, что смотрит в высокомерные переливчато голубые глаза своего исчезнувшего жениха Ричарда Беннеттона.

Поскольку она знала, что его не приглашали, в голове вихрем пронеслись миллионы мыслей, пока она пыталась вернуть себе самообладание.

«Уж не Пейдж ли все подстроила» – думала она.

Но сразу же решила, что нет. Может быть, он хитростью выпросил приглашение у Ники? Или он просто услышал о свадьбе и решил испортить ее. С него станется. У него хватит наглости это сделать.

– Когда ты приехал в город? – оцепенело спросила она, замечая, как ее подруги вежливо делают вид, будто ничего не слышат.

– Вчера – Он глядел на нее каким-то особенным многозначительным взглядом, смысл которого был ей неясен, и она попыталась не обращать на это внимание.

Она не видела его и ничего не слышала о нем со времени их последней встречи в Санта-Барбаре. Она слышала в офисе, что он находился в одной из своих длительных европейских экскурсий.

В кабинете Эллиота Беннеттона появилась новая фотография дочерей-двойняшек Ричарда, которые жили во Франции со своей матерью, поэтому она предполагала, что Ричард поехал туда и прислал фотографию по почте.

– Добро пожаловать домой, – произнесла Тори ледяным тоном.

– Спасибо. Ты выглядишь великолепно, как всегда.

– Спасибо.

– Я слышал, что ты берешь Беннеттон штурмом. Говорят, что ты обойдешь меня, если я не буду осмотрителен.

Тори не ответила. Она хотела, чтобы скорее началась свадебная церемония У нее было такое ощущение, словно она разговаривает с незнакомцем. В самом деле, разве это не так?